ДУША, УЖАЛЕННАЯ СЕВЕРОМ

НОСТАЛЬГИЯ
Душа моя, ужаленная Севером,
Никак не успокоится в тепле,
Лечусь душицей, красным клевером,
Но чудится сияние в окне.
Я травами пророс и дикоросами,
Врачуюсь эскулапам вопреки,
Чукотка возвращается
с вопросами,
Как нерка в нерестилища свои.
Товарищи проклюнулись из замяти,
Промерзлые и щедрые душой,
Танцуют рыбы на озерах
моей памяти,
И катит пург беснующих прибой.
Там трудно, честно
и в стократ острее
Мир постигаешь, этот путь
земной,
Есть мелочи, ты бороду не бреешь
И носишься все с книжкой записной.
Растет брусника, но она другая:
Полярная ярка, ну точно кровь,
По Арктике как птица пролетает
Оленная, кипучая любовь.
И это не лубок, и это не икона,
Да это просто молодость твоя,
Дает нам Север ощущенье дома
И мысль простую – хрупкая земля!

ПОЛЯРНЫЕ ВЬЮГИ
Полярные вьюги – стихия снегов,
Полярные вьюги – не видно домов,
Симфония ветра, поземки оркестр,
И маревом белым подернут окрест.
Полярные вьюги – ликуют сердца,
Что пляски веселой не видно конца,
Полярные вьюги – поэзия мглы,
В вас есть и немного от сатаны.
И хохот, и удаль мне чудится вдруг
В танцующем вихре беснующих
пург!
1985 г., Лаврентия

ЧУКОТСКИЕ НОЧИ
Январские ночи, слипаются очи,
И ласки, и шепот, все –
замкнутый круг,
Чукотские ночи – дежневские кочи
Пролив открывают
в преддверии пург.
Нет мира вокруг, только двое
и тени,
Волшебные тени, волшебные сны,
Мы мчимся по тундре,
мы просто олени,
И нам бы дожить, долюбить
до весны.
Январские ночи, влюбленные очи
Лампадкой церковной мерцают
из тьмы,
Чукотские ночи, молчать
нету мочи,
Крик стынет безумный
в разгаре зимы.
1985 г., Лаврентия

Посвящается Юле
НЕ ЗАМЕТАЕТ СЛЕД ЛЮБВИ…
Твои глаза – моря Чукотки,
Но как бы в них не утонуть,
Твои глаза – цветы Чукотки,
Вмиг могут молодость вернуть.
Извивы рук, как рек извивы,
В них легкость чаек и снегов,
А в стати нежно горделивой –
Черты языческих богов.
Простится мне сей слог высокий,
Его достойна ты сполна,
Все мило, смех и вздох глубокий,
Покой забыт и нету сна.
Уходят дни, метут метели,
Не заметает след любви,
Звучат во льдах ее свирели,
И спорят с вьюгой соловьи.
1985 г., Лаврентия

ДОРОГИ
Щемящее чувство дорог
Оставило росное детство,
И запах кирзовых сапог
Как антипод домоседства.
Дороги, как люди, различны –
У каждой свой норов и цвет,
Не спутаешь улиц столичных
С проселком, теряющим след.
Российских дорог беспредельность,
Люблю их весеннюю хлябь,
И пыльную летом степенность,
Осенней хрустальности явь.
Они, как сердечные думы,
Как юности светлой мечты,
В них тайна без тени угрюмой,
И девственность первой тропы.
В дорогу, в рассветную свежесть,
Отбросив уют и дела,
Уйду, где ракитник изнежась
Причесывал ветки со сна.
Вдохну эту пыль вековую,
Великую ширь обниму,
Дойти до предела рискую,
А тракты текут в синеву.
Тягучая их бесконечность
Пугает заморских гостей,
Во мне же рождают беспечность –
Чем дальше, и тем веселей.
Авось доскрипим до Находки,
Чукотские броды пройдем,
Коль туго, поможет лебедка,
А скольких друзей обретем.
Верста – твоя метка, Россия,
Дороги – извечный твой крест,
Но брезжат рассветы в России,
Не меркнет божественный свет.
1983 г., Крымск

ЛАВРЕНТИЯ
Чукотское Лаврентия –
восточное село,
Черта аэродрома – симметрия его.
Вросло железно сваями в немой
застылый грунт,
Рубеж страны границей очерчен
строго тут.
Сиреневые горы –
их вечно гордый дух –
В улыбке эскимоса,
который морю друг.
Чукотское Лаврентия,
шаманом воет норд,
Туманами осенними застыл
аэропорт.
Чукотское Лаврентия –
на блюдечке песка,
В домах твоих натопленных
не селится тоска.
Поет оленья тундра,
ей вторит Яндогай,
А далеко на стойбище
заваривают чай…
1984 г., Лаврентия

ГОРНЫЙ ДЕБЮТ
В горное озеро, дамское зеркальце,
Смотрится небо сверкающим
днем,
Светятся горы в довольном покое,
Светится что-то и в сердце моем.
Воздух стерилен, в нем вечность
и сила,
И забываешь, что сзади рюкзак,
Все измеренья природа сместила,
Даже объем не постигнешь
никак.
Ты отгорожен от мира людского,
Тщетность сует познаешь
только здесь,
Тени вершин, как из бездны
былого,
По леднику и долинам плывут.
Знаешь, что скоро в низине
ты будешь,
Знаешь, что скоро текучка заест,
Но этот миг никогда
не забудешь –
Горный Архыз, песню каменных
мест.
1981 г.

ИСПЫТАНИЕ
ПОДЪЕМОМ
Наш пульс, как горная река,
Отвесный склон, цепочка в связке,
Не быть трагической развязке,
Ведь рядом – крепкая рука.
Дразнящий пик миражно близок,
Нетороплив туристский шаг,
Борьба в обветренных глазах,
И шанс на отдых очень низок.
Привал последний перед штурмом,
Затих завзятый юморист,
Подъем в снегу как белый лист,
Его готов заполнить штурман.
Ты все напряг, ведь к этой цели
Тернист и долог выпал путь,
С него уж нам не повернуть,
Какие б грозы ни гремели.
1981 г.

ДВА МИРА
Между севером и югом
Много неба и земли,
Понесло меня по кругу,
Только слышу: «Тормози!»
Зной и свежесть, плюс и минус,
Раздвоилось, растеклось,
А в итоге пойман тонус,
Что-то в жизни задалось.
Соблазняют кипарисы,
В плен берет тундровый цвет,
Машут смуглые индусы,
Эскимосы шлют привет.
Как контрастен этот полюс –
Между солнцем и луной,
Как прекрасен этот голос,
Голос радости земной.
Градус, в общем, дело вкуса,
Дело звезд, ну и страстей,
Есть охота – кормим гнуса,
Или в Сочи – лебедей.
Между Сциллой и Харибтой
Люди мечутся как встарь,
Север манит чаще сильных,
Ну а юг, он просто рай.
Это поле – моя доля,
На изломе, на краях,
И живу пока без горя
В двух мирах и двух домах.
2009 г.