ХОЗЯИН УЧАСТКА

Олег ЧЕСНОКОВ фото автора

Майора полиции Евгения Бывальцева в кабинете застать трудно. Ну разве что, когда он проводит профилактическую беседу с кем-то из нарушителей правопорядка, или когда пишет отчеты о проделанной работе. А так он по большей части, как здесь говорят, «на земле». Должность обязывает. Майор Бывальцев – старший участковый уполномоченный полиции отделения полиции (место дислокации ПГТ Беринговский). За плечами у него служба в отдельной дивизии особого назначения ВВ МВД России, Уфимский юридический институт. И хотя работает он на Чукотке совсем недавно, в особенностях региона уже разобрался, да и его самого в населенных пунктах бывшего Беринговского района уже хорошо знают и уважают именно потому, что он в них частый гость.
Поэтому и встретиться с ним для разговора удалось, лишь пригласив в редакцию газеты «Беринговский вестник». Интересно, что ждали мы одного майора, а пришли сразу два: вместе с участковым пришла дознаватель того же отдела майор полиции Евгения Маслова. Именно с ней ему чаще всего приходится контактировать в ходе каких-либо разбирательств, поскольку в ведении дознавателя – расследование преступлений небольшой тяжести, которые выявляет участковый. Серьезные преступления расследуют следователи.

ТАНДЕМ
– Что главное в работе участкового: выявить какое-то нарушение, или все же профилактика, чтобы вовремя пресечь?
(Е.Бывальцев): – В своей деятельности главным я считаю воспитательную работу. И в первую очередь среди подростков. Думаю, как мы воспитаем подростковое поколение, что заложим в них, так и будет наше общество жить дальше. Особняком стоит профилактическая работа среди условно осужденных, тех, чье наказание не связано с лишением свободы. С ними проводим разъяснительную работу. Пытаемся воздействовать на разум, совесть. Ведь, как правило, все их преступления связаны со злоупотреб-лением спиртным. Выпив, многие теряют над собой контроль и перестают понимать, что они делают. Особенно ярко это проявляется среди коренного населения. Именно с ними приходится тяжелее всего. И именно среди них наибольший процент серьезных преступлений. Есть условно осужденные, которые по решению суда выплачивают какие-либо компенсации. Иногда мне звонят с их места работы и говорят, что кто-то из них на работу не вышел. Приходится идти к ним домой, разбираться, иногда буквально поднимать с постели и «учить жизни». Они постепенно начинают понимать, что участковый не просто так их заставляет работать, что они, тем самым, выплатят долг, например, те же алиментщики. Еще достаточно часто приходится работать с иностранными гражданами. В основном это граждане Украины, работающие на шахте. Приехали за деньгами. Но иногда расслабляются, у них тоже случаются запои. И по несколько дней они не выходят на работу. Руководство шахты обращается к нам, просит помочь привести их работников в чувство. Проводим профилактику, люди приходят в себя. Но иногда, с особенно упорными, бывает, доходит до увольнения с депортацией. В общем, приходится работать со всеми, от мала до велика.
(Е.Маслова): – Я на Чукотке с 2008 года. До этого работала в Саратове. Уровень преступности там и здесь, конечно же, несопоставим. Здесь, в основном, происходят мелкие нарушения. Но ведь и этим кто-то должен заниматься. Например, некоторые люди незаконно получают пособия по безработице. Стоят на учете как безработные, получают пособие, а потом трудоустраиваются, но не сообщают в органы, выплачивающие его. В результате их действия квалифицируются как мошенничество. В этом году уже двое были привлечены к ответственности.
Основные преступления здесь связаны с кражами. Примечательно, но иногда в ходе дознания вдруг выясняется, что крадут, сами не зная зачем. До абсурда доходит. Был у меня неординарный случай – кража колес с дорогой детской коляски. Спрашиваю, зачем они тебе понадобились. В ответ: а почему на коляске у моего ребенка нет таких колес? Глупость, конечно, но по закону – преступление. И ведь взрослый человек украл.
Еще направление: незаконный вылов биоресурсов. Но если просто браконь-ерство – это достаточно рядовые случаи, то у меня однажды было дело, единственное подобное на всю Россию: уничтожение биоресурсов. В деле был задействован представитель достаточно крупного бизнеса. Речь идет об известной всей Чукотке истории с нанесением ущерба нерестилищам со стороны одной из компаний, начавшей разведочные работы на угольных месторождениях. Было возбуждено уголовное дело, мы провели дознание и передали материалы в следственный комитет. А что касается браконьерства, как такового, то грешат этим, как правило, не коренные жители, поскольку они имеют законное право на ловлю.

ПОМОЩНИКИ НЕОБХОДИМЫ
– Сегодня на материке возрождается движение добровольных народных дружин (ДНД). Появились такие уже и в Анадыре. Вклад этих помощников полиции переоценить трудно. Есть они ли здесь?
(Е.Б.): – На сегодняшний день добровольной народной дружины как таковой у нас здесь нет. А нет не потому, что Беринговский уже не является райцентром, а просто поселком. Нет средств на финансирование дружины. А ведь это хорошая помощь в той же работе, например, с алкоголиками. Или в борьбе с бытовыми скандалами, мелкими хулиганами. Одно дело, когда тобой занимается полицейский, которому это положено по должности, а другое – когда тебя стыдят твои же соседи, односельчане. Одного присутствия знакомых лиц может хватить для того, чтобы нарушитель правопорядка пришел в себя. Тем более, что не так и много дружинников надо для поселка, где все друг друга знают. Человек пять актива и порядка будет больше.
(Е.М.): – Не забывайте, что сам статус дружинника должен быть узаконен, у него должно быть удостоверение. А мы здесь даже не самостоятельное юридическое лицо. И пока нет соответствующих распоряжений, мы создать такую структуру, как народная дружина, не можем.

ЕСТЬ КОНТАКТ!
– Как осуществляются контакты с другими силовыми структурами и контролирующими организациями?
(Е.Б.): – Например, в ходе путины я работаю в тесном контакте с инспектором рыбнадзора, чтобы где-то предупредить, где-то пресечь. Он на весь Беринговский тоже один. Работать так легче и мне, и ему. Совместные рейды помогают выявлять административные правонарушения, связанные с незаконным выловом рыбы. Я помогаю организовать понятых, собрать объяснения.
С пограничниками контакт налажен. Они сообщают о прибытии самолетом или морем в поселок граждан – не местных жителей. Я проверяю, с какой целью они прибыли, чем будут заниматься. Словом, мы всегда обмениваемся с коллегами информацией, и каждый действует в меру своей компетенции. А люди все это видят, понимают, что ведется работа, и в любом случае не стоит лишний раз нарушать правопорядок.
– А вот, например, если сотрудники ГИБДД проводят операцию «Рокер», задерживают нарушите-лей-подростков, которые ездят без шлема, рискуя жизнью, вы потом работаете с родителями этих ребят?
(Е.Б.): – Начнем с того, что у нас есть инспектор по делам несовершеннолетних. Она проводит с ними и их родителями профилактические беседы, разъясняет, чем это может закончиться. Я подключаюсь, когда она в отпуске. Или, например, дети начинают прогуливать уроки. Помогаю работать с ними и их родителями. Ведь такие дети, как правило, из неблагополучных семей. Приходится контролировать, чтобы дети не оказались безнадзорными.
(Е.М.): – Нам иногда приходится вмешиваться в достаточно критические ситуации. У нас были дела, когда родители избивали детей. Как правило, в состоянии алкогольного опьянения. Но, слава богу, это были, все-таки, единичные случаи.

ЕДИНСТВО ФОРМЫ И СОДЕРЖАНИЯ
– А участковый обязан присутствовать на дискотеке в клубе, например?
(Е. Б.): – В мою обязанность непосредственно это не входит. Но я для себя сделал вывод, что мое присутствие на подобных массовых мероприятиях необходимо. Ведь проще предотвратить нарушение, чем потом разбираться в его последствиях. Тем более, что здесь конф-ликт может развиться до самых тяжелых последствий, вплоть до поножовщины. Поэтому я и нахожусь всегда там. Я считаю, что во главе угла всей работы участкового стоит именно профилактика правонарушений, не говоря уже о преступлениях.
– И какой реальный эффект это дает на практике?
(Е.Б.): – Удается разъяснить особо распалившимся, что у них есть выбор: либо здесь и сейчас они успокаиваются и продолжают отдыхать и получать удовольствие, или за мелкое хулиганство (а в запале они обязательно начинают выражаться нецензурно, что по закону квалифицируется именно как мелкое хулиганство) они понесут ответственность.
– То есть присутствие участкового дисциплинирует. А как, по-вашему, это авторитет формы или личности самого участкового?
(Е.Б.): – В первую очередь все зависит от самих людей. В каждую душу не заглянешь. Возможно, на кого-то действует именно форма, на кого-то – личность самого участкового. Хотя форма все же в любом случае дисциплинирует. Все взаимосвязано.
– Что в вашей работе сегодня самое сложное?
(В один голос): – Транспортная схема. Попасть в Хатырку, Мейныпильгыно, а иногда и в Алькатваам в непогоду бывает непросто. А эти села находятся в зоне нашей ответственности.