ЛЕТ ДО СТА РАСТИ ИХ БОДРОСТИ…

Иван ОМРУВЬЕ

В этом возрасте Аля и Эйгинеут не ходят далеко от села, чаще всего их можно увидеть сидящими на крылечке красивого социального дома, построенного, как и другое подобное жилье, для пенсионеров села Хатырка Анадырского района шесть лет назад Чукотской торговой компанией. На свежем воздухе они отдыхают, ведут неторопливый разговор обо всем и сравнивают прошлые годы своей жизни с той, которую сегодня видят. А мимо них по ровной, засыпанной гравием улице то и дело проходят земляки. Они останавливаются напротив них, чтобы сказать им, почтенным ветеранам что-то житейское и просто доброе слово.
С корреспондентом «КС» Аля и Эйгинеут также рады поговорить по душам. Прямых вопросов типа «Почему люди живут долго, какие рецепты для этого существуют?» им не задаю, зная, что об этом у чукчей не принято спрашивать. Из разговоров с ветеранами я пытаюсь понять, от чего все же зависит то, что они, дожив до преклонного возраста, чувствуют себя здоровыми и живо интересуются всем, что происходит вокруг них.

ПОТОМКИ ОЛЕННЫХ ЛЮДЕЙ

Алексею Павловичу Аля 88 лет, на самом деле, говорит он, на год больше. Любовь Васильевна Эйгинеут, его жена, на десять лет моложе. Они проработали в оленеводстве многие годы – со времен появления товариществ по совместному выпасу оленей и создания колхозов-совхозов вплоть до нынешних муниципальных унитарных сельхозпредприятий. Их предки были очень богатыми чаучу – оленными людьми. Однако советская власть фактически отняла у них их кровное богатство, взамен предложив торвагыргын – новую жизнь, от которой невозможно было отказаться. И в разговоре со мной Аля и Эйгинеут, как и многие аборигены их возраста, мало теперь говорят о том, что когда-то у них были личные олени. Живы – и хорошо.
Они не единственные ветераны села, которым за восемьдесят. Как выяснилось в администрации сельского поселения, кроме Аля и Эйгинеут, на почетном месте по возрасту находятся также бывшая тундровичка Екатерина Ойыке-Котытваль и Марфа Коравье-Амга. Кстати, Марфа Константиновна до сих пор трудится, шьет одежду оленеводам сельхозпредприятия «Хатырское». Живут в селе и другие ветераны, которых эти старейшины называют «молодыми пенсионерами». Это Эмма Вулькынэ, Анна Удянова, Галина Вальнаут, Анна Ринтувье, Валентина Федорова, Валерий и Полина Кутынкеу, Ирина Лебедева, Валерий Эйгынкеу, Любовь Мевет, Валентина Тагрытваль, Светлана Козина, Надежда Тагрыт, Наталья и Михаил Сагдеевы, Мария Григорьева…
Но все они намного моложе Аля и Эйгинеут, Ойыке и Коравье.

НЕ ДУМАЮТ О ВОЗРАСТЕ

– Родился я в 1922 году, – говорит Аля. – Значит, в 2012 году мне исполнится 90 лет. Много, однако, но я не думаю о возрасте. Я помню многих земляков, которые доживали до моего возраста и даже до ста и больше. Например, мать нашего хатырского силача Пилили и не так давно ушедшие из жизни Кооргин и Тегретгеут. Их возраст переписчики советских времен зафиксировали неверно, хотя сами старики, жившие до меня, никогда не ошибались, когда и в каком месте тундры они родились. Они прекрасно помнили, где их яранги стояли летом в прошедшие годы. И по этим летним стоянкам кочевники определяли, сколько им и всем родственникам исполнилось лет.

ИНТЕРЕС К ЖИЗНИ И ЛЮБОВЬ К ДЕТЯМ

– Лет еще пять назад мы чаще ходили на берег реки ставить сеть, – говорит Любовь Васильевна. – Сегодня больше времени проводим дома, смотрим телевизор и примерно знаем, как живут в округе, в стране.
В молодости Эйгинеут работала поваром в хатырском детсаде и общалась с воспитателями на своем ломаном русском языке, а сегодня иногда даже переводит мужу на чукотский некоторые моменты из передач по телевидению. Она не училась в школе, но благодаря радио, телевидению и тому, что молодые соплеменники с ней говорят в основном на русском языке, она многие слова и предложения хорошо понимает.
Возможно потому, что с возрастом у нее, впрочем, как и у мужа, интерес к жизни, так сказать, не гаснет, а наоборот, чем дольше живут они, тем интереснее жизнь становится. Аля говорит, что он никогда по мелочам, просто так, не злится на людей, даже если кто-то из них бывает не прав. И очень берегут они свой род, вырастили нормальных дочерей и сыновей. Кого-то из них сегодня нет в живых, а кто-то уже на пенсии. У них много внуков, есть правнуки, праправнуки, о которых любят говорить, любят с ними общаться и принимать их у себя дома.
– Это также необходимо, чтобы спокойно и счастливо проводить время, – говорит Аля. – А когда живешь, не думая о возрасте, то не чувствуешь и усталости, если, конечно, какая-нибудь хворь вдруг не начнет липнуть к тебе. Но в этом случае главное – не портить себе настроение, ведь плохое настроение разрушает здоровье сильнее, чем простуда. Да и у нас в Хатырке работают очень добрые медики, есть прекрасная поликлиника. И еще, о нас постоянно думают и помогают нам наши дети – Люда, Алеша, Нелли и Вадим.

ДУМАТЬ ОБ ОЛЕНЕ – НЕ ВРЕДНО

– Сами мы привыкли трудиться с молодости, – продолжает Алексей Павлович. – Мою жену мать научила шить, вести хозяйство. Это ей нравилось, и после детсада она ушла в тундру, проработала до самой пенсии в оленеводческой бригаде старшего брата Геманкау. А я во время войны гнал оленьи стада через Корякский хребет на Камчатку, где проводился убой. Я всю жизнь только оленей пас, был и бригадиром, хорошо знаю не только хатырскую, но и ваежскую тундру. Любовь к оленям у меня с детства и говорить об олене, любить оленя для меня так же естественно, как для летчика летать в небе или для кандидата в депутаты – обещать… Сам он, говорит, никогда не обещает выполнить то, что не в силах сделать. Вроде это мелочь, ерунда, но если совестливый человек обещанное не сделает, то только об этом и думает, ворочается в постели, вместо того чтобы спать и восстановить свои силы …
– Все, что происходит в нашей в жизни, взаимосвязано, – заключает Аля.– Мое правило: делать то, что мне по силам и по душе. Думать о том, что полезно.

ЗАБЫТЬ ПРЕДКОВ – БОЛЬШОЙ ГРЕХ

– Мы живем по совести, как нас учили наши родители, о которых можем часами рассказывать, – говорит Любовь Васильевна. – И вообще, не помнить своих родителей, предков – большой грех. Иначе ведь не будет продолжения дела, ради которого они жили, ради которого они создавали семьи, рожали и воспитывали детей. Наши дети Люда и Алеша так же, как и мы, работали в тундре, жили в яранге и меховой палатке, научились пасти оленей и шить одежду. Только время изменило их дальнейшие судьбы.
Беседуя с Аля и Эйгинеут, я не услышал, чтобы они каким-то словом упрекали своих детей в том, что те теперь живут и работают в селах, других местах округа. Многие вещи, касающиеся перемен в жизни, всегда сначала всем непонятны, говорят они. Но люди быстро привыкают жить по-новому. Однако каждый человек, абсолютно уверены они, должен знать, кто его родил, где он родился, кто он есть.

СВЕЖЕЕ И КВАШЕНОЕ – ВСЕГО ПОНЕМНОГУ

– Но мы, конечно же, не против всего нового, – продолжает Аля. – Мы так же, как и современная молодежь, едим не только оленину и рыбу, но и каши, яблоки, колбасу и йогурт… Мы не против «сникерса» или «доширака», не против мыла и кровати. Не против компьютера, всего необходимого для нормальной и разнообразной жизни. Однако мы стараемся не есть «доширак», пробовали, но это не мясо и не настоящий бульон или суп из оленьей крови, приправленный тундровыми специями. Мы предпочитаем есть то, к чему привыкли с детства – оленину и рыбу. Мы любим квашеные продукты, приправленные зеленью, всего понемногу, и разнообразную пищу едим, которую готовим сами.

ЗНАЮТ О ТВОРЦЕ И ВСЕМИРНОМ ПОТОПЕ

Много поучительного и интересного я услышал от ветеранов. Зная родной язык, с Аля и Эйгинеут я говорил на чукотском. Возможно, некоторые из нас думают, что в чукотском языке нет понятий, которые привычны в других языках, что люди, нигде не учившиеся, не прошедшие даже ликбез в советское время, не способны говорить о вещах, якобы непонятных им. Нет, конечно! Аля, например, мне рассказывал о Всемирном потопе, о Творце (чук. Тэнантомгын – Авт.) и многом другом, касающемся устройства мира…
И я верю в то, что говорят долгожители Хатырки – Аля и Эйгинеут и желаю им бодрости и здоровья еще на долгие годы.