КИНО И НЕМЦЫ

Сергей ВАСИЛЬЕВ

В последнее время интерес к Чукотке со стороны зарубежных кинодокументалистов и телевизионщиков значительно вырос. К нам постоянно приезжают съемочные группы из разных стран. В этот раз немецкий первый телевизионный канал ARD также снимает фильм о нашем крае. Корреспондент «КС» сопровождал группу в поездке по Чукотке и побеседовал с автором сценария и режиссером будущего фильма Юрием РЕШЕТО.

Я РОДИЛСЯ В СИБИРИ
– Юрий, очевидно у читателей сразу возникнет вопрос о вашем гражданстве, и как с этим согласуется ваша фамилия?
– Действительно, я родился в Сибири и прожил там 20 лет. Четыре года учился в Институте иностранных языков в Нижнем Новгороде, затем продолжил образование в Германии, в университете. Затем окончил высшие авторские курсы в Кельне и стал тележурналистом. Собственно, в этой сфере я начинал еще в России на областном, тогда еще горьковском телевидении, а статьи в газеты писал с детства. Сейчас я гражданин Германии и работаю в Берлине. Можно сказать, что являюсь свободным художником, работая на различные каналы. Но, в основном, на телеканал ARD и «Немецкую волну».
– Как и у кого возникла мысль снять фильм о Чукотке?
– Фильмы о России как раз всегда имеют большой рейтинг, потому что Россия и Германия являются самыми крупными в Европе партнерами в экономическом плане. А в историческом плане два народа всегда одновременно преследовали любовь и ненависть. Немцам очень нравятся фильмы о России, особенно, когда речь идет об экзотических уголках типа тайги, которую мы также снимали с этим же оператором Максимом Тарасюгиным. Сам он живет в Санкт-Петербурге, но мы сотрудничаем давно.
Почему Чукотка? Это для многих край неизвестный, а для немцев – тем более. Сюда трудно добраться, трудно производить съемки, а телевидение, как известно, производство сложное. Идея снять о Чукотке фильм родилась лично у меня, поскольку самому было интересно посмотреть этот край, познакомиться с ним, и свои наблюдения, все, что я увидел и пережил, донести до немецкого зрителя. Мы уже пытались снять на Камчатке гонку «Берингия», но ничего не получилось по ряду причин. И тогда я решил вернуться к проекту Крайнего Севера. Были профессиональные контакты, которые меня вывели на Анадырь и Издательство «Крайний Север». Если быть точным, то помогли мне в этом коллеги Наталья Скворцова из Нижнего Новгорода и Ольга Мальцева из Владивостока, за что я им очень благодарен.

ТАМ, ГДЕ ВСЕГДА ЗИМА
– Очевидно, в период подготовки вы собирали какую-то информацию о Чукотке. Созревала ли в этот момент сверхзадача будущего фильма?
– Идея была с самого начала. Другое дело, насколько было возможно ее реализовать, насколько я, как режиссер, буду гибок в своих планах. Суть, безусловно, научно-познавательная. Это нравственные ценности народов Чукотки, этнические аспекты и, конечно, сама природа в таком отдалении. Всегда интересно, как живут люди в других, в данном случае, столь суровых климатических условиях. Поскольку показ фильма планируется в рождественские каникулы, то фильм должен быть не о лете, не о цветущей тундре, а о суровой зиме. Изначально фильм задумывался как показ сложной жизни, потому что это Север. Понятно, что чем сложнее показано в фильме, тем интереснее смотреть. А зимой здесь все гораздо экстремальнее, чем летом. Другое дело, что это и снимать сложнее.
– Вы сказали, что фильм – для рождественских праздников. Предполагали ли, что в фильме прозвучат какие-то религиозные мотивы?
– Да, так думалось. Вот здесь мне нужно было проявить некоторую гибкость, потому что я понял то, чего не понимал до съемок. Тот запланированный религиозный мотив, конечно, будет присутствовать, но не в таком акцентированном виде, как я думал. Мне показалось, что чукчам православная религия не нужна. Не берусь утверждать за всех и за всю Чукотку, но говорю о тех людях, с которыми сталкивался в процессе съемок. Это ведь фильм не о всей Чукотке, а о жизни людей, с которыми мы общались в конкретных местах, без всякого стремления к обобщениям. Этим людям я задавал вопрос о религии часто, в том числе и главному герою нашего фильма морскому охотнику Эдуарду Рыпхыргину. И они отвечали, что им не нужна церковь, они верят только в природу, в окружающий их мир. Это для них важнее. Да и не будем забывать, что чукчи по истории – язычники, хотя сейчас я особого язычества и не увидел. В фильме не будет колокольного звона церквей, а может быть, прозвучит рассказ об отце Серафиме из Лаврентия, который долго ждет своих прихожан в маленькой церквушке.

СУРОВАЯ ЖИЗНЬ БЕЗ ПРИКРАС
– В январе мы с вами побывали в канчаланской тундре. Это был ваш первый ознакомительный приезд. Насколько ваши представления о жизни в тундре трансформировались уже после второго, более длительного пребывания на Чукотке?
– Очень сильно. Первый приезд в январе дал мне, может быть, смутное, но представление о Чукотке. Но оно тогда было более романтическим. Во второй приезд я познакомился со многими людьми, которые нас ждали, увидел и моменты, когда тебя не ждут. В этот раз мы пробыли здесь три недели, работали в Чукотском районе, в селе Лорино, на кромке льда, в оленеводческой бригаде. И я понял, что возникает масса моментов, которые невозможно предугадать. Начиная с погоды, которая портит все планы. У нас из всех съемочных дней половина прошла в ожидании погоды, самолета, транспорта и т.д. Были и человеческие факторы, которые также огорчали. Нужно сказать, что я прожил в Германии 20 лет, и у меня голова повернута совсем по-другому. Работая на ТВ, где день расписан по минутам, я вдруг сталкиваюсь здесь с тем, что этот график нарушается по банальным причинам. Кто-то что-то обещал и не выполнил. Приходится по ходу корректировать планы, искать новых героев и т.д.
– В свой первый приезд вы сняли видеоролик о Чукотке. Как его восприняли ваши коллеги в Германии?
– Его приняли буквально на ура, хотя он всего лишь две минуты. Понимаете, любое появление снега, мороза, пурги или любая этническая картинка, которых в Европе давно нет, вызывают огромный интерес. И когда мои коллеги видят пятилетнего мальчика Ярика, бросающего аркан, то это наводит на мысль, что здесь есть исконная история, есть этническое начало, что-то настоящее. Ролик лишь усилил интерес, который был и раньше. Просто я попытался подтвердить целесообразность дальнейших съемок фильма и оправдать ожидание и доверие редакторов к нашей съемочной группе.
– И все-таки, что вам удалось снять, быть может, такое, что вы не ожидали?
– Мы провели хорошие съемки в Лорино. В центре нашего фильма многодетная семья Рыпхыргиных. Глава семьи, морзверобой Эдуард – настоящий охотник. Его уже снимали различные зарубежные документалисты, но он охотник не показушный. Я это понял, когда камера была выключена, и мы говорили «за жизнь». Мы сняли эту его жизнь, его охоту на нерпу, его поездку к друзьям в тундру во вторую бригаду. Там Эдуард подарил им добытую нерпу, и это было очень интересно снимать.
– И все-таки, что ожидать от фильма чукотскому зрителю, и сможет ли он увидеть ваш фильм?
– Прежде всего скажу, что мы не собираемся ничего очернять, но и не собираемся приукрашивать ту трудную жизнь, которая есть. Смысл фильма в том, чтобы показать, как люди, имея столь трудные условия жизни, выживают и остаются сильными, сохраняют нравственные ценности, гордятся своей Родиной – Чукоткой.
Фильм будет готов к Новому году, его можно посмотреть 30 декабря, если у кого-то есть прием нашей телекомпании ARD по спутниковым каналам, но я обязательно пришлю DVD-диски с фильмом и надеюсь, что с вашей помощью они дойдут до героев фильма и в целом до жителей Чукотки.