Морж уходит на север

Ульяна БАБИЙ
gazeta@ks.chukotka.ru

Мыс Сердце-Камень – удивительный уголок Арктики, где каждую осень разворачивается настоящее природное шоу: десятки тысяч моржей устремляются на узкую прибрежную полосу. Это одно из крупнейших береговых лежбищ тихоокеанского моржа, естественная гавань, надёжно укрытая от штормов и арк- тических ветров. Здесь морские гиганты устраивают передышку после кормёжки в богатых донной живностью водах Чукотского моря. За грандиозным зрелищем российские учёные наблюдают уже более полутора десятилетий, и каждый полевой сезон приносит новые данные, помогающие понять, как изменяется жизнь моржей в условиях меняющейся Арктики.

Уникальность столь влекущего моржей мыса Сердце-Камень заключается в его расположении: это место находится в 160 километрах от самого крупного в Арктике скопления бентоса, которым питаются животные. Систематический мониторинг здесь стартовал в 2009 году, хотя первое научное упоминание о лежбище относится ещё к 1980 году. Тогда легендарный советский исследователь Георгий Федосеев во время осенних авиаучётов насчитал здесь 11,5 тысячи моржей. С тех пор это место остаётся под пристальным вниманием науки.

По словам Максима Чакилева, и. о. заведующего лабораторией морских млекопитающих отдела научных исследований биоресурсов внутренних водоёмов и вод, прилегающих к Чукотскому АО, Тихо- океанского филиала ФГБНУ «ВНИРО» («ТИНРО»), в 2025 году экспедиция про- вела на мысе Сердце-Камень целый месяц – с 23 сентября по 26 октября, полностью охватив период функционирования лежбища. Работать пришлось в суровых условиях Арктики, но игра стоила свеч. Специалисты собрали обширные данные по срокам миграции животных, половозрастному составу лежбища, естественной смертности и факторам беспокойства моржей. Пик их численности достиг 32 тысяч особей на берегу и в воде – цифра внушительная, но далёкая от рекорда в 118 тысяч моржей, установленного на этом же месте в 2010 году.

Сам Максим Чакилев вышел на мыс Сердце-Камень ещё в 2011 году и с тех пор отработал 14 полевых сезонов. Единственным исключением стал 2012-й, когда из-за ледовой обстановки в Чукотском море экспедиция не смогла добраться до мыса и переключилась на остров Колючин.

– За эти годы численность животных на лежбище в среднем держалась на уровне 100 тысяч особей, – рассказал корреспонденту «КС» учёный. – Однако были годы, когда численность моржей не превышала 40 тысяч – 2012-й, 2016-й, 2024-й и нынешний 2025-й. На этот раз мы также обратили внимание на сокращение доли сеголеток – детёнышей текущего года рождения, что может указывать на снижение выживаемости молодняка в летне-осенний период.

Настоящей загадкой для учёных стал прошлый сезон. В 2024-м льды вели себя странно, почти как в памятном 2012 году, когда осенние течения затащили ледяные поля из Восточно-Сибирского моря через пролив Лонга и растянули их вдоль побережья до самого Берингова пролива. В 2025 году Чукотское море к июлю, напротив, полностью очистилось ото льда, и во второй половине сентября моржи начали выходить на лежбище, но их численность вновь не достигла среднемноголетних показателей. В то же время, со слов охотников-морзверобоев ТСО «Дауркин», большие скопления моржей находились в Беринговом море и животные формировали лежбища на острове Аракамчечен, на мысах Нунямо и Дежнёва.

Впрочем, судьба популяции всегда была изменчивой. Как сообщил Максим Чакилев, с середины XVII века численность моржей то падала, то росла либо по причине промысла, либо из-за перемен в среде обитания. Первый серьёзный удар пришёлся на рубеж XIX – XX веков. К середине 1930-х стадо восстановилось, но к началу 1960-х снова сократилось до 50 – 80 тысяч голов. Спасло научное управление промыслом и охранные меры: к началу 1980-х популяция выросла до 250 – 386 тысяч животных.

– В 2011 и 2013 годах на моржей дистанционно устанавливали спутниковые передатчики для уточнения путей миграции и районов нагула. А в 2014 – 2017 годах проводились совместные российско-американские исследования численности при помощи CMR-метода (capture - mark – recapture, или отлов – мечение – повторный отлов). Тогда при помощи математических моделей общая численность популяции была оценена в 257 192 особи, – пояснил специалист.

Он также добавил, что арсенал исследователей уже давно вышел за рамки бинокля и блокнота. Сегодня в ход идут ещё и беспилотники, которые с высоты птичьего полёта подсчитывают моржей на берегу.

Пик численности моржей на мысе Сердце-Камень в этом году достиг 32 тысяч особей на берегу и в воде – цифра внушительная, но далёкая от рекорда в 118 тысяч животных, установленного на этом же месте в 2010 году.

Многие помнят документальный фильм «Выход», снятый на мысе Сердце-Камень. Основной акцент в картине был сделан на потеплении в Арктике, смене многолетних льдов на однолетние и влиянии этих процессов на пагофильные виды млекопитающих, к которым относятся моржи.

– Действительно, за последние 30 лет произошли значительные изменения в количественной и качественной структуре популяции и в пространственном распределении моржа. Существенно сократилось число береговых лежбищ на восточном побережье Камчатки и южной части Чукотки. Практически полностью прекратили существование постоянные и значительная часть временных береговых залежек на Камчатке – в бухтах Дежнёва, Анастасии, на островах Карагинский, Верхотурова, Богослова, мысах Анана, Говена, Складчатый, Олюторский, Серый, Зосима, – отметил Максим Васильевич.

Одновременно с упадком южных лежбищ Берингова моря идёт настоящее переселение моржей в высокие широты. Восточное побережье Чукотки принимает новых обитателей: звери обосновались на мысе Чирикова, у Энмелена, на косе Береговой. Возродились к жизни и старые арктические лежбища – на утёсе Кожевникова мыса Шмидта и мысе Ванкарем. Общий тренд очевиден: популяция движется на север.

– Наблюдаемое в последние годы общее потепление Арктики и вызванное им сокращение ледового покрова в Арктическом бассейне может привести к новому этапу депрессии популяции, – считает Максим Чакилев. – На сегодняшний день для сохранения вида необходима разработка новых правил охраны и промысла морских млекопитающих, которые регулировали бы поведение людей и хозяйственную деятельность в районах лежбищ тихоокеанского моржа.