Десятый Сталинский удар

Андрей НОСКОВ
gazeta@ks.chukotka.ru

Недавно официальный представитель Министерства иностранных дел России Мария Захарова напомнила норвежским коллегам об освобождении в октябре 1944 года Красной армией от гитлеровской оккупации севера их страны, констатировав, что сегодня там забыли не только о советских, но и о своих жертвах фашизма. Она посоветовала представителям политической элиты Норвегии спуститься в штольни, где в нечеловеческих условиях содержались пленные и участники сопротивления, «выстоять там часа полтора-два, чтобы этот холод не отпускал ещё пару дней, чтобы память вернулась». Речь Мария Владимировна вела о Петсамо-Киркенесской наступательной операции Карельского фронта и Северного флота, которая привела к освобождению Заполярья, также известной как десятый Сталинский удар.

В апреле – июне 1940 года нацистская Германия провела операцию под кодовым названием Weserubung («Везерские учения») по захвату Дании и Норвегии. Это гарантировало Гитлеру бесперебойную транспортировку руды, столь нужной для военной промышленности Рейха. Кроме того, незамерзающие норвежские порты и аэродромы позволяли Люфтваффе и Кригсмарине (ВВС и ВМФ фашистской Германии. – Прим. «КС») свободно действовать в Северной Атлантике.

На этом Гитлер останавливаться не хотел и строил далеко идущие планы. Как отмечает старший научный сотрудник Института российской истории РАН Андрей Марчуков, северный участок имел для нацистов важное значение: «Германия хотела отрезать Советский Союз от северных портов – захватить незамерзающий порт в Мурманске, а в перспективе взять и порт Архангельска. Это первая задача. А вторая – обезопасить собственные месторождения в Северной Финляндии и захватить новые. У нас тоже были полезные ископаемые на Кольском полуострове – те же самые руды, вольфрам, никель, молибден. И всё это, безусловно, немцам было нужно».

С началом Великой Отечественной войны группировке «Норвегия», в которую входили два немецких и один финский корпуса, предписывалось захватить север СССР. Ключевым сражением в Арктике стала оборона Мурманска, взять который Гитлер собирался за семь дней, начав наступление на него уже 30 июня 1941 года. Но овладеть городом немцы так и не смогли, а битва за Заполярье между фашистской Германией в союзе с Финляндией и СССР растянулась на долгие четыре года – с июня 1941-го по ноябрь 1944 года, охватив огромную территорию от Мурманской области, Северной Карелии и Петсамо до Баренцева, Белого и Карского морей.

Летом 1944 года Красная армия на Карельском фронте успешно провела Выборгско-Петрозаводскую стратегическую наступательную операцию, известную как четвёртый Сталинский удар. Это ускорило выход Финляндии из войны на стороне гитлеровской Германии и создало благоприятные условия для освобождения Советского Заполярья и северных районов Норвегии.

После выхода 4 сентября 1944 года Финляндии из войны германское командование приступило к реализации операции Birke по выводу своих войск из северных районов Финляндии и организации обороны района Колосйоки, где велась добыча никеля. По состоянию на 1 октября 1944 года за противником в Заполярье ещё оставалась часть территории западнее Мурманска.

Начиная от губы Малая Волоковая и далее к озёрам Чапр и Кошка-явр противник создал мощную оборону, состоявшую из трёх линий с долговременными оборонительными сооружениями – «гранитный» (лапландский) вал глубиной обороны до 150 км и длиной до 100 км. Для создания этого мощного укрепрайона немцы использовали труд пленных. Пулемётные гнёзда и отдельные позиции для артиллерии были вырублены в скалах, а на 1 км фронта обороны приходилось до 20 долговременных сооружений.

Опираясь на этот практически неприступный оборонительный вал, гитлеровцы надеялись удержать северные области Финляндии и Норвегии, где находился жизненно важный для них металлургический комбинат Колосйоки (сегодня посёлок Никель), месторождения меди, никеля и молибдена, незамерзающие порты, из которых осуществлялись поставки сырья, столь необходимого для германского военпрома.

Также в Норвегии были размещены не менее 11 немецких дивизий, при этом часть из них пополнялась или формировалась из местного населения.

Проведение Петсамо-Киркенесской стратегической наступательной операции, в которой были задействованы войска Карельского фронта и Северного флота под командованием Кирилла Мерецкова и Владимира Щербакова, советское командование начало 7 октября 1944 года с мощной артподготовки, которая длилась 2,5 часа. Затем стрелковые части при поддержке танков и самоходок пошли в атаку. Наступать пришлось по обледенелым сопкам и скалам. Но к исходу первого дня главная полоса обороны немцев силами 131-го стрелкового корпуса была прорвана.

Утром следующего дня оборону первой линии, несмотря на ожесточённое сопротивление немцев, прорвали бойцы 99-го стрелкового корпуса. Гранитные сооружения, в которых засели гитлеровцы, подрывались спецзарядами направленного действия. Стрелковые части впервые в условиях Крайнего Севера были усилены танками КВ-1 и Т-34, тогда как немецкое командование, напротив, считало использование танков в этом районе малоэффективным. Нашим войскам приходилось действовать в сопках, на каменных россыпях, на пересечённой местности, орудия солдатам приходилось перетаскивать на руках или впрягать в них оленей или лошадей.

12 октября морской диверсионный отряд майора И. П. Барченко-Емельянова и лейтенанта В. Н. Леонова после скоротечного боя захватил две немецкие батареи на мысе Крестовом, обеспечив высадку морского десанта в Лиинахамари, что позволило в ночь на 15 октября овладеть городом Петсамо. Через 10 дней наши войска заняли город и порт Киркинес, являвшийся главной базой снабжения германских войск в Заполярье, а ещё два дня спустя, 27 октября, – города Нейден и Наутси.

29 октября командование Карельского фронта отдало приказ приостановить наступление, а 9 ноября по приказу Ставки Верховного главнокомандования советские войска перешли к обороне на занятых рубежах.

Итогом Петсамо-Киркенесскй операции стало освобождение северных районов Норвегии, 20-я горная армия Вермахта понесла тяжёлые потери, а Германия лишилась поставок из важнейших источников стратегического сырья для своего военпрома. В ходе операции были уничтожены основные силы 19-го горно-стрелкового корпуса 20-й горной армии Вермахта, сформированной на базе армии «Лапландия», командовал которой генерал-полковник Лотар Рендулич (австрийский и немецкий военачальник, военный преступник), насчитывавшей порядка 56 тысяч человек, 770 орудий, 160 самолётов и около 20 кораблей Кригсмарине.

Таким образом, германскому командованию так и не удалось достигнуть в Заполярье ни одной поставленной задачи. Войска Вермахта понесли значительные потери, а действия Кригсмарине на советских северных коммуникациях были ограничены. Советские же войска не только освободили районы Заполярья от захватчиков, но и оказали огромную помощь в освобождении Норвегии.

Среди бойцов Красной армии, освобождавших Советское Заполярье и Норвегию, был будущий житель Чукотки Александр Мартынович Восьмячкин, который все послевоенные годы жизни отдал нашему северному краю, став его последним ветераном-фронтовиком. Кавалер множества боевых орденов и медалей, он, как и большинство из тех, кто прошёл горнило войны, не любил говорить о боях, в которых участвовал. Тем не менее страницы «КС» прошлых лет сохранили некоторые воспоминания Александра Мартыновича о тех страшных и героических годах.

Александр Восьмячкин, уроженец села Бухарча Оренбургской области, вошёл в число немногих фронтовиков 1923 года рождения, вернувшихся живыми с войны. В Красную армию он был призван 26 сентября 1941 года и направлен на Ленинградский фронт, где служил в составе 190-го отдельного лыжного батальона, который обеспечивал прохождение грузов в блокадный город по ставшей легендарной Дороге жизни на Ладожском озере. После снятия блокады Ленинграда Александра Мартыновича перевели в 69-ю морскую стрелковую бригаду на Кольский полуостров, в рядах которой он участвовал в Петсамо-Киркенесской операции, освобождал от фашистов Северную Норвегию. Затем воевал в 31-й отдельной бригаде, с которой двигался на запад и очищал от врага территорию Польши.

«Война – страшное зрелище. Нам на пути к Победе пришлось увидеть и сожжённые дотла деревни, и до основания разрушенные города, а во Львове – огромное количество убитых мирных жителей, тела которых немцы, отступая, намеревались сжечь, чтобы скрыть следы своих преступлений, но не успели, – приводятся слова нашего героя в одном из материалов «КС» прежних лет. – Как-то в бою мы никак не могли продвинуться вперёд, так как пули вражеского снайпера раз за разом попадали в лежащих рядом со мной товарищей. Я обнаружил стрелка, сидевшего за печной трубой, и убрал его».

В Польше Александр Восьмячкин принимал непосредственное участие в освобождении узников лагеря смерти «Освенцим», который стал символом абсолютного зла фашизма.

«Из разбитых нами дверей навстречу буквально выползали истощённые люди, больше похожие на живые скелеты, потому что ходить они уже не могли, они обнимали нас. Смотреть на них было страшно. Мы отдавали им всё, что у нас было. Забыть такое невозможно», – вспоминал Александр Мартынович.

Войну Александр Восьмячкин окончил в чехословацком городе Пардубице.

«Наша часть должна была ехать на восток на войну с Японией, – приводит его слова в одной из своих публикаций внештатный автор «КС» ветеран труда Анфиса Шарыпова. – Но пока добирались до места, Япония капитулировала, и поступил другой приказ – ехать на Север».

Из Владивостока на пароходе «Ломоносов» Александр Восьмячкин прибыл в Анадырь и с 1945-го по 1947 год служил в районе восьмого причала. 13 марта 1947 года он демобилизовался и поступил на работу в милицию села Марково. Там он встретил свою будущую жену Полину Мартыновну, участвовавшую в строительстве аэродрома для приёма самолётов, следовавших на фронт по знаменитой воздушной трассе АлСиб. С ней он счастливо прожил до конца своих дней. Через год Александр Восьмячкин был направлен в Певек, где проработал участковым милиционером по 1952 год, а затем вернулся в Марково. После увольнения из органов внутренних дел трудился на разных предприятиях, но дольше всего – в сфере коммунального хозяйства.

«О своих наградах Александр Мартынович не любил говорить, просто однажды дал мне в руки военный билет и сказал: «На, сама посмотри», – вспоминает Анфиса Шарыпова. – В документе были отмечены: орден Красной Звезды, медали «За боевые заслуги», «За отвагу». Других записей нет, но в Марково, по словам жены Полины, находится полная сумка наград, в том числе медаль «За оборону Советского Заполярья», и многие другие, уже полученные в мирное время».